Алейда Ассман. Новое недовольство мемориальной культурой
Теоретическое обоснование темы индивидуальной и коллективной памятиПьер Нора. Всемирное торжество памяти
Пьер Нора о следствиях нынешнего расцвета памяти. Во-первых, все более интенсивном использовании прошлого — политическом, туристическом, коммерческом. И, во-вторых - историка отбирается его традиционная монополия на интерпретацию прошлого.Александр Эткинд. Кривое горе: Память о непогребенных
Книга о горе по жертвам советских репрессий, о культурных механизмах памяти и скорби. Работа горя воспроизводит прошлое в воображении, текстах и ритуалах; она возвращает мертвых к жизни, но это не совсем жизнь. Культурная память после социальной катастрофы — сложная среда, в которой сосуществуют жертвы, палачи и свидетели преступлений. От «Дела историков» до шедевров советского кино, от памятников жертвам ГУЛАГа до постсоветского «магического историзма», книга Александра Эткинда рисует причудливую панораму посткатастрофической культуры.Рон Айерман. Культурная травма и коллективная память
В работе рабство рассматривается не как институт или индивидуальный опыт, а как культурная / коллективная травма, отраженная в коллективной памяти, — т.е. как определенная форма воспоминания, которая лежит в основе человеческой идентичности. При этом понятие культурной травмы предполагает, что непосредственное переживание события не является обязательным условием для того, чтобы включить это событие в травму. Коллективная травма переживается спустя время и через воспоминания, и ключевая роль в этом процессе принадлежит репрезентации. То, как именно помнится событие, тесно переплетено с тем, как именно оно представлено.Константин Пахалюк. Первая мировая война и память о ней в современной России
Алексей Левинсон. Память. Памятник. Мемориал
Статья посвящена историческим, социальным и государственным проекциям памяти.Какие памятники приводят к драке и клаустрофобии
Евреям посвящён мемориал, который они восприняли как антисемитский; инсталляцию в честь социолога пытались разбить его почитатели, а здание музея неожиданно стало самостоятельным памятником благодаря верной реконструкции. О 14 памятниках нового времени рассказали композитор Сергей Невский, медиахудожник Анна Титовец и искусствовед Анатолий Голубовский — кураторы воркшопа «Новые памятники для новой истории» проекта InLiberty и архитектурной школы МАРШ.Джорджо Агамбен. Что остается от Аушвица. Архив и свидетельство. Реферат
В центре внимания автора – события нацистской Германии и свидетельства выживших. По замыслу палачей, в жертвах лагерей не должно было остаться ничего индивидуального - ни «материального» следа, ни осмысленного сообщения. Поэтому молчание о случившемся и его отрицание Агамбен называет «повторным убийством обреченных», свидетельство же – стратегией сопротивления. В книге анализируются признания десяти выживших «несвидетельствуемых», узников в крайней стадии физического истощения, полностью утративших собственную волю. О них до сих пор почти не упоминают в исследованиях Холокоста, в то время как именно они являются подлинными свидетелями, «символическим воплощением лагеря».Радио Свобода, программа «Рожденные после СССР», 20 августа 2017. Монументы свободы
Какие события в России олицетворяют свободу и как вписать их в городской ландшафт, рассказывают художник, теоретик паблик-арта Арсений Сергеев, архитектор Михаил Микадзе, художник, сценограф Ирина Корина, аспирантка МГУ Валерия Агафонова и участники воркшопа "Новые памятники для новой истории".